Праздник Преображения Господня на Фаворе
Преображение Господне в предании церковном, идущем из глубокой христианской древности (св. Кирилл Иерусалимский и блаженный Иероним), связывается с Галилейской горой Фавор [1]), хотя у евангелистов «гора высокая» по имени и не называется (Мф. XVII, 1, 9; Лук. IX, 28, 37). Но в Галилее, где совершилось это знаменательное событие в жизни нашего Спасителя, другой более высокой горы не имеется. Как бы там ни было, но это церковное предание приобрело полную силу вероятно очень рано, и поэтому, когда на местах знаменательных евангельских событий святая царица Елена воздвигала от своих щедрот великолепные храмы, то почтила ими и гору Фавор. Таких храмов здесь, по-видимому, было выстроено ею два — величественная базилика на месте Преображения и другой трехпрестольный храм на месте, где спали во время Преображения Господня Петр, Иаков и Иоанн (Лук. IX, 32). Первый был поставлен на самой возвышенной точке горы Фавор, а второй несколько ниже, но на недалеком расстоянии от первого. В житии святых царей Константина и Елены, памятнике XI века, об этом говорится, однако же, неопределенно: «Удалившись отсюда (т. е. из Тивериады) и прошедши на запад от Тивериады десять миль, она (т. е. святая Елена), – читаем мы в этом житии, – поднялась на гору Фаворскую, где Мелхиседек благословил Авраама, и, отыскав место, на котором преобразился Христос и Бог наш, устроила храм Христа и святых Его апостолов Петра, Иакова и Иоанна, и посвятила благочестивых мужей, чтобы священнодействовать и петь во всечестном оном храме, даровав на это дело большие деньги» [2].
Антонин мученик (около 570 г.) в своем сочинении «De locis sanctis» упоминает о трех церквах на Фаворе в память того обстоятельства, что апостол Петр во время Преображения предлагал Спасителю построить три кущи: одну Ему, одну Моисею и одну Илии (Лук. IX, 39). Аркульф (около 670 г.) также подтверждает существование здесь трех церквей, при сем считает их «ессlеsiае сеlеbriоrеs» — церквами славнейшими, и упоминает о монастыре со множеством келий для монахов и о странноприимнице для путешественников. Бéда Достопочтенный (около 720 г.), повторяя Аркульфа о монастыре Фаворском, говорит, что он был большой и с грандиозными сооружениями, окруженными стеной. Вильбальд (723 — 726 г.) указывает, в честь кого созданы были эти три церкви: в честь Спасителя, Моисея и Илии. Монастырь, воздвигнутый венгерскими царями, был населен венгерскими монахами ордена св. Павла, первого пустынника [3]. Анонимный памятник «Commemoratorium de casis Die vel monasreriis», относимый к 808 году, говорит даже о четырех церквах на Фаворе, называя первые три вышеуказанными именами, а четвертую оставляет без имени и упоминает, что в данное время здесь жил епископ Феофан.
Нашествие крестоносцев в Святую Землю изменило судьбу фаворских монастырей, сделав распорядителями в них в XII веке по преимуществу католическое монашество. Об этом ясные указания мы находим у нашего паломника игумена Даниила. «И есть же на самом версе горы тоя (Фавора) место высоко ко востоку лице к зимнему, аки горка каменна, мала, островерха, – пишет он, – и на том месте преобразился есть Христос Бог Наш; и ту есть церкви добра создана на месте том во имя Преображения, а другая во имя святых пророк Моисея и Илии, подали того места есть создана церкви на север лице от Преображения [4]. Место же то святого Преображения отделано есть около оградой каменной твердо, врата же имать железна ограда та; и то есть первее было епископия, ныне же есть монастырь латыньский … И ту почтиша ны добре в монастыри том у святого Преображения, и ту обедахом, и, опочивше добре и вставше, идохом в церковь святого Преображения, и поклонихомся на месте святом, идеже преобразися Христос Бог Наш, и, облобызавше место то святое с любовию и радостию великой и вземше блогословение от игумена и от всей братии, изыдохом из монастыря того святого и обходивше вся места святая по всей гор той святей» [5]. По словам современника игумена Даниила, Зевульфа, «три монастыря, построенные на ея вершине в древние времена, стоят до сих пор: один во имя Господа нашего Иисуса Христа, другой во имя Моисея, третий же несколько поодаль во имя Илии» [6]. Иоанн Фока, греческий паломник 1177 года, дает нам любопытные подробности о сооружениях на гopе Фавор, «Гора Фавор, – пишет он, – земное небо, отрада души и услаждение глаз православных людей. Ибо этой горе присуща преосеняющая её некая Божественная благодать, от того она и возбуждает духовную радость. Это круглый и умеренно возвышенный холм. На вершине его находятся два монастыря, в которых xpистианские отшельники умилостивляют Божество разноязычными песнопениями, и на той его части, на которой совершилось спасительное Преображение Христово, находится сонм латинских монахов, а на правой стороне наши назореи освящаемые освящают освященное оное место. Ибо спасительное Преображение Христово совершилось на вершине того холма, на котором находится и латинский монастырь, в алтаре же его храма находится и самое место, на котором преобразился Господь посреди Илии, Моисея и трех своих избранных учеников Петра, Иоанна и Иакова. Место это ограждено медными решетками. А на том пункте, на котором стояли ноги Господни, виден чрезвычайно белый мраморный кружок, посредине которого изображение креста. Неизреченное благовоние, из него изливающееся, услаждает обоняние приходящих. Вне же монастыря на расстоянии примерно ввержения камня находится небольшая пещера, в которую Христос, вошедши после страшного Преображения, заповедал ученикам никому не говорить о видении, доколе не воскреснет из мертвых» [7].
Все эти грандиозные христианские сооружения в конце XII в. подверглись разрушению сарацин. Войска Саладина в 1187 г. избили живущих на гopе Фаворской христиан и разрушили монастыри. В 1212 году брат Саладина Манекор-Адель воздвиг на вершине Фаворской горы даже грандиозную крепость для отражения нападений со стороны крестоносцев, державшихся еще в Птолемаиде. В 1263 г., когда господство сарацин упрочилось в Святой Земле, по повелению тогдашнего султана, все укрепления Фаворской горы были срыты, и памятником бывшей некогда здесь жизни оставались лишь груды камней и мусора. Ано¬нимный греческий паломник 1253/4 года, говоря о Фаворской горе, замечает, что «на средине горы находится та пещера, в которой Мелхиседек пробыл 40 лет» [8]. О каких либо иных сооружениях здесь — монастырях или храмах, — он хранит полное молчание.
Фаворские монастыри до середины почти ХIХ столетия находились в полном запустении и лежали в развалинах, но память о том, что с горой Фаворской связывается церковное предание, как о месте Преображения Господня, живо хранилось среди христиан Назарета, как православных, так и католиков. Обыкновенно 6 августа гору Фавор посещали многие православные паломники из Назарета, а католические (францискане) иноки рано утром среди грандиозных развалин некогда величественного здесь монастыря в одной небольшой пещерки на праздник Преображения ежегодно совершали мессу [9].
С 1854 года судьба печальных руин Фаворской горы начинает привлекать к себе живой интерес, как со стороны православных, так и католиков. В это время один молдаванский иеромонах (архимандрит) Иринарх [10], уроженец деревни Роман, близ Ясс, питомец учеников знаменитого старца Паисия Величковского, с 1839 года проживающий в иерусалимской лавре св. Саввы Освященного, странствуя по святым местам Галилеи, пленился красотой и пустынностью горы Фавор и решился посе¬литься здесь с учеником своим бедным сиротой родной деревни, иеродиаконом Нестором. Устроив себе на развалинах древнего храма келью в виде пещерки, он, за отсутствием средств к жизни, принужден был питаться злаками, которые давала ему в изобилии святая гора, и тем подаянием, которое жертвовали ему православные паломники, изредка посещавшие Святую гору.
Слава о суровых подвигах старца Иринарха и его юноши-послушника Нестора быстро разнеслась по всей Галилей и приобрела ему большую популярность и глубокое уважение не только среди православных, но даже у бродящих под горой совершенно независимых мусульман-бедуинов. Глава этого племени Акиль-ага, почитая его за христианского дервиша, т. е. человека, живущего в Боге, прибегал нередко к нему за советом, почитал для себя грехом нанести ему чем бы то ни было огорчение, и был готов во всякое время и при всех опасностях мужественно защищать его.
Старцу Иринарху весьма желательно было создать на вершине Фавора православный храм, чтобы чрез это доставить себе возможность славить ежедневно Господа и привлечь к этому месту большее внимание паломников. Счастливый случай скоро помог ему напасть среди груды камней на остатки древнего храма с полукруглыми нишами. Устроив в одной из них каменный престол, старец Иринарх начал служить для приходящих паломников, число которых росло все больше и больше, молебны. Доброхотные даяния этих богомольцев подвижнику-анахорету, при всей своей скудости никогда не отказывавшему им в радушии и гостеприимстве, стали увеличиваться, а вместе с этим настойчивее крепла у него мысль о необходимости устроить здесь православный храм. В этом благом намерении на помощь ему явились пользовавшийся в Галилей известностью и влиянием довольно зажиточный туземец, исполнявший обязанности русского консульского агента и агента русского Общества пароходства и торговли в Хайфе Константин Аверино [11], который собрал для него на Фаворский храм 14.000 пиастров [12] среди жителей своего края, и Иерусалимский Патриарх Кирилл II (1845 — 1872 г.г.), приславший с той же целью 5.000 пиастров и давший распоряжение Патриархии помогать ему по мер надобности. Вскоре в руках ревностного старца собралась сумма до 40.000 пиастров, и он приступил к сооружению задуманного храма и необходимых для паломников и собственного помещения с братиею надворных построек: трех жилых комнат, кухни, кладовой и лошадиной мельницы. Вся площадь земли, занятая о. Иринархом, была обведена каменной невысокой стеной на мокрой кладке.
Довести сооружение храма до конца и дать ему приличную внутреннюю отделку о. Иринарху, за отсутствием денежных средств, однако, не удалось. Пришлось искать помощи в этом благом начинании у благословенной и щедролюбивой России и привлечь ее к окончанию начатых построек. Бывший начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме Кирилл, епископ Мелитопольский († 10 февр. 1866 г.), лично хорошо знавший девяностолетнего старца Иринарха, представил Чичерину особую записку, с изложением дела о сооружении Фаворского храма, для доклада великому князю Константину Николаевичу, председателю Палестинского Комитета. «Святой Фавор, запечатленный великим евангельским событием, – писал он 15 сентября 1859 г. в этой записке, – по несчастью забыт теперь и оставлен без внимания мест¬ными православными властями, между тем как латины рыщут уже около него, усиливаясь взять его себе в добычу. На страже святыни стоить теперь только маститый отшельник девяностолетний старец родом из славян, пришедший на Фавор вследствие бывшего ему видения, поселившийся тут и своими собственными руками открывающей развалины и восстанавливающий древнюю церковь. Без содействия греков, не смотря на противодействие латин, среди бедуинских шаек (питающих, впрочем, к нему религиозное благоговение, как к чудотворцу), этот дивный старец успел уже положить доброе начало, пользуясь пособиями только с нашей стороны. Все место священных развалин обведено стеной, развалины храма очищены и в одном древнем алькове устроен уже престол, на котором старец совершает священнодействие. Храмоздатель просит теперь 30 тысяч пиастров (около 1.500 руб. сер.), чтобы довершить начатое здание. Впоследствии времени потребуется, может быть, еще такая же сумма для снабжения церкви иконостасом, который приятно было бы иметь из России, и утварью… Не благоугодно ли было бы Его Императорскому Высочеству обратить Августейшее внимание на забытый священный Фавор и там устроить священный памятник счастливого события в Августейшем семействе Его [13]. Вместе с пособием можно бы передать святому старцу мысль об устройстве в храме особого придела во имя равноапостольного царя Константина» [14]. Мысль эту епископа Кирилла вполне разделил и иcпoлнявший в то время обязанности Иерусалимского консула А. Кривошеин в особом донесении Палестинскому Комитету от 30 декабря того же 1859 года. Так как в день Рождества Христова старец Иринарх на 93 году своей жизни скончался, завещав довести начатую постройку своему ученику и сотруднику о. иеродиакону Нестору, то г. Кривошеин позволил присоединить в своем донесении и следующие строки: «Характер дела от этой скорбной новости нисколько не изменяется. О. Нестор вполне унаследовал святые качества своего наставника и, заслужив уже общее доверие и любовь, он, без сомнения, прекрасно исполнит начатый труд почившего праведного старца. Митрополит Назаретский преосвященный Нифонт намеревается посвятить его в сан иеромонаха и назначить игуменом Фаворской странноприимницы» [15].
Вышеприведенное ходатайство было принято великим князем весьма сочувственно. Из сумм Палестинского Комитета, «радуясь возможности посредством незначительного пожертвования споспешествовать весьма значительному для православного мира успеху», на имя Иерусалимского консула Соколова 11 мая 1860 г. на постройку православной церкви на горе Фавор было переведено 441 фунт стерлингов, 16 шиллингов и 11 пенсов, составляющих 8 т. рублей серебром. Но консул Соколов «приостановил выдачею этих денег, по случаю происходивших тогда в Сирии беспорядков и постоянных опасений местных христиан за сохранение спокойствия на будущее время». Епископ Кирилл Наумов также признал продолжение построек на Фаворе неблаговременным и независимо от политических обстоятельств и сильного пробуждения мусульманского фанатизма в Сирии, в виду противодействия «со стороны назаретского каймакама и даже Патриархии, которая пожелала взять эту постройку в свои руки, на что и исходатайствовала у правительства фирман [16]. Присланные деньги, по указанно из Петербурга, были обращены в общую Иерусалимскую кассу Палестинского Комитета [17].
Но в июне 1861 года начальник Русской Духовной Миссии епископ Кирилл возбудил ходатайство перед консулом о выдаче ассигнованных на Фаворский храм денег Патриарху, который «в настоящее время в затруднительных обстоятельствах относи-тельно доходов, а построение церкви на Фаворе, полезное вообще для Православия, не может быть отсрочено по причине интриг со стороны иноверцев» [18]. Великий князь Константин Николаевич, выразив желание в этом деле помочь Патриархии, по решению Комитета на основании соображений статс-секретаря Б. П. Мансурова, согласился, однако же, под условием, чтобы деньги, «определенные на Фаворский храм, хранясь в кассе Иерусалимского консульства, были бы расходуемы постепенно чрез посредство хайфского агента г. Аверино, по требованиям строителя храма, на Фаворе. Г. Аверино давно уже лично занимается этим делом и ему легко будет, как отчитываться пред Иерусалимским консулом в употреблении денег, так и наблюдать за действительным расходованием 3.000 рублей на указанный предмет» [19].
Распоряжением этим остался весьма недоволен Иерусалимский Патриарх Кирилл. «К крайнему моему огорчению, писал Б. П. Мансурову от 30 августа 1862 г. Иерусалимский консул Соколов, я не встретил в Патриархе Кирилле той благодарности, которой бы нам следовало ожидать от него, при извещении о пожаловании суммы, столь значительно облегчающей денежные средства Патриархии, при возведении Фаворского храма. Его Блаженство, напротив того, почел себя обиженным, что деньги эти не поступают полностью в его распоряжение, а назначены для постепенного расходования на месте через г. Аверино. Он сказал мне, что постройка Фаворского храма продолжается безпрерывно, что скоро она будет окончена, что до сего времени уже издержано на оную около 260.000 пиастров, и что до окончательного возведения этого священного здания потребуются еще значительные расходы, которые он надеется исполнить средствами Святого Гроба. Его Блаженство подтвердил при конце свидания, что он с величайшею благодарностью принял бы назначенные на Фаворский храм 3.000 руб. серебром, если бы они могли быть переданы в полное его распоряжение, но не может согласиться, чтоб эти деньги были расходуемы на месте через г. Аверино, по мере заявления нужд строителем храма на Фаворе [20]. Палестинский Комитет, однако же, не обратил внимания на это неудовольствие Патриарха, и дал указание консулу Соколову в том смысле, чтобы 3 тысячи рублей, назначенных на постройку храма на Фаворе, «по прежнему считать причисленными к Иерусалимской кассе» [21].
Причины обиды Патриарха вполне для нас понятны. Иерусалимский Патриарх, как известно, крайне несочувственно встретил самую мысль о. Иринарха о создании монастыря на горе Фаворе и всячески его отвлекал от нее, ссылаясь, между прочим, и на возможность грабежей и насилий со стороны кочующих под горой диких бедуинских племен. Но, когда Патриарх Кирилл увидел, что эта мысль о создании обители на горе Преображения нашла себе горячее сочувствие и у окружающих православных жителей, и особенно у Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, то, опасаясь вмешательства России в это дело, он не только дал свое согласие, но и стал его поддерживать материальными средствами Патриархии. После же кончины старца Иринарха по тем же побуждениям из боязни вмешательства со стороны России Патриарх всецело это дело взял уже в свои руки и, понятно, не мог без огорчения и обиды для себя встретить распоряжение Палестинского Комитета, чтобы деньги, ассигнованный им на Фаворский храм, выдавались по мере действительных расходов и через русского консульского агента. Патриарх и в этом даже распоряжении усматривал вмешательство России.
Но как бы там ни было, при неусыпных заботах рукоположенного в это время в иеромонаха о. Нестора, бывшего любимого ученика старца Иринарха, который завещал ему при смерти довести до конца начатые постройки на Фаворе, и сотрудника его о. Илариона, родом тоже молдаванина, трагически погибшего на море Тивериадском во время купания, удалось дело создания храма на Фаворе довести до конца. Вот как описывает этот храм наш русский путешественник В. Каминский, посетивши Фавор в апреле 1862 года, т. е. всего за несколько месяцев до его освящения. «Здание, – пишет он, – очень хорошее и обширное, в греческом вкусе, с тремя приделами, но внутри ничего нет. Два крайних придела вовсе открыты, средний большой тоже не имеет иконостаса, даже ни завесы, которая бы заменила его, а вместо этого из древесных ветвей сделана стена, царские врата вовсе без врат и даже не завешаны завесой, окна без стекол. В нижней части храма навалены кучи извести, на ветвях иконостаса висят только три местные иконы: Спасителя, Богоматери и Преображения, пред ними два самые простые подсвечника. Каменный престол обнаженный, и покрывается самым скудным покровом. Все показывает, что Патриархия не принимает никакого участия в существенном» [22].
16 июля 1862 года Патриарх Кирилл, прибыв на Фавор, закончил последние распоряжения относительно внутреннего более или менее приличного убранства храма и 6 августа, в праздник Преображения, торжественно освятил храм совместно с митрополитами Акрским и Назаретским. Подготовляя храм к предстоящему торжеству, Патриарх, между прочим, 17 июля приказал тело архимандрита Иринарха, погребенное в 1860 году внутри церкви, с правой стороны от входных дверей, вне линии алтаря и иконостаса, вынуть из земли и положить в могиле снаружи церкви, с правой стороны от входных дверей. Это распоряжение Патриapxa, потревожившее прах всеми глубокочтимого старца, произвело весьма тяжелое впечатлите не только на православных, но даже на мусульман бедуинов …
Для внутренней отделки и благоукрашения храма потребовались новые жертвы со стороны России. Благо¬даря указаниям и просьбам начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалим архимандрита Антонина (Капустина), бывший посол русский в Константинополе граф Н. П. Игнатьев в 1869 г. выхлопотал у русского Правительства для Фаворской обители 2.000 рублей [23], с помощью которых храм принял тот приличный вид, в каком его находят наши паломники в настоящее время, имея перед своими глазами убранство обычного русского храма уездного города. Следы древних сооружений св. Елены здесь можно видеть лишь в алтарных абсидах через царские двери. Почивший Августейший председатель Императорского Православного Палестинского Общества великий князь Серий Александровичу во время путешествия в Галилею подарил сюда дорогой образ Преображения, который хранится в алтаре.
С левой стороны храма в виде базилики увенчанной небольшим куполом тянется целый ряд келий, предназначенных для помещения интеллигентных и состоятельных паломников. Для простых паломников, не свыше 400 человек, имеются две обширные задние комнаты со сводчатыми потолками, застланные циновками, и большой зал на втором этаже, пред помещением игумена, в так называемых патриарших палатах, выстроенных на средства бывшего антиохийского Патриарха Спиридона (1891—1897), в два этажа, с террасой наверху. Дом патриарший примыкает к корпусу келий в конце монастырских зданий. Колокольня монастырская, построенная на средства русской благодетельницы Ольги Кокиной, стоит над воротами монастырской ограды с боку на значительном расстоянии от храма. Против входа в церковь устроена кухня для варки паломникам горячей пищи и куб для кипятка. Двор монастырский и прилегающие к нему ограждения засажены кипарисами, смоковничными деревьями, виноградными лозами и маслинами [24].
Но, как и в остальных местах Святой Земли, так и на Фаворе, дело не обошлось без недоразумений у православного монашества с местными турецкими властями и с католиками францисканцами, проживающими в Назарете. Опасаясь, чтобы православные не завладели всею Фаворской горой, францискане вступили с православными в мирный полюбовный договор и постарались с ними размежеваться и установить добрососедские отношения, которые, однако же, наладились лишь с течением времени.
Когда старец Иринарх приступил к сооружению храма и жилых помещений на Фаворе, то Акрский паша потребовал от него доказательства прав на эти постройки. Иеродиакон Нифонт, впоследствии Назаретский митрополит († 28 декабря 1898 г.), в качестве официального представителя Иерусалимского Патриарха, представил фирман, выданный бывшим Акрским пашей Абдаллой в 1827 г. [25] на право возобновления развалин Преображенского храма и тем положил предел всякого рода недоразумениям. С этой стороны несколько сложнее дело обстояло с католиками.
Францискане, увидав, что православные ведут серьезно дело построения храма на Фаворе, поспешили овладеть второй половиной горы Фавора, с грандиозными остатками бывших здесь некогда латинских сооружений. Но, когда они начали свои постройки в этой части горы, то протест неожиданно для них выразил и могущественный в свое время Иерусалимский католический Патриарх Валерга, который признал действия францисканцев неправильными в том отношении, что, по началу, признанному римским престолом, латинские монашеские ордена на Востоке не должны приобретать вновь святых мест и устраивать на них свои частные учреждения без предварительного согласия его, как лица, в руках которого Рим счел необходимым сосредоточить управление всеми, вновь приобретаемыми католиками, владениями, и которому принадлежало направление всех дел католической пропаганды в Сирии и Палестине. На основании этого начала Патриарх Валерга потребовал, чтобы место Преображения на Фаворе принадлежало не францисканцам, а всей Западной Церкви и, следовательно, было подчинено ему, как Патриарху. Генерал францисканского ордена, проживавший в Риме, Бернардино да Монтефранко, чтобы оградить начатые постройки на Фаворе от вмешательства католического Патриарха Валерги и местных турецких властей, потребовать от настоятеля назаретского Благовещенского монастыря Фра Анжелло доказательства на право владения развалинами древнего Преображенского храма и прилегающего к ним участка земли. Оказалось, что францисканцы на это приобрели право документом от того же Акрского паши Абдаллы, от которого имели фирман и греки, но в этом документе выражено было лишь дозволение инокам Благовещенского монастыря священнодействовать на Фаворе в день Преображения. Желая это право подкрепить иными доказательствами, Фра Анжелло просил назаретского митрополита Нифонта дать письменное удостоверение, что францисканцы действительно ежегодно ходят на святую Гору и проводят там весь день Преображения в молитве на тамошних развалинах древних католических храмов. Митрополит Нифонт согласился на выдачу такого документа, но под условием получения от францисканцев подобного же заверительного акта, что и греки, в свою очередь, также ежегодно совершали здесь свое богослужение на своих древних фаворских развалинах. По получении этих актов, и произошло уже окончательное размежевание между православными и католиками на горе Фавор, при чем, те и другие обвели свои владения прочными стенами на мокрой кладке, оставив между стенами нейтральную полосу для дорожки.
Претензии Патриарха Валерги увенчались полным успехом лишь после того, как ему удалось сломить упорство францисканцев и положить предел их бесконтрольному господствованию на Святых Местах Святой Земли, но фактически и доселе католические сооружения на Фаворе находятся в полной зависимости от настоятеля францисканского Благовещенского монастыря в Назарете, откуда на известное число лет высылается известное число иноков для богослужений, для приема пилигримов и для хозяйственных распоряжений на горе Фаворе. Такая связь Назарета с Фавором имела весьма благодетельные последствия для печальных руин некогда величественного католического монастыря. На месте Преображения был построен небольшой, но весьма изящный базиличного типа храм, обращенный алтарем на юг, а входными дверями на север, рядом с ним музей, в котором собраны все весьма любопытные и многочисленные памятники скульптуры, богослужебных принадлежностей, надписей и т. п., найденные в грандиозных развалинах древнего монастыря. Рядом с музеем, подвигаясь на запад, имеется обширная столовая для пилигримов, комнаты для их ночлега и помещения для братии, управляющего католическими странноприимными заведениями, обставленными во всех отношениях настолько уютно и со вкусом, что они могут удовлетворять самого требовательного туриста.
В восточной части католического участка находятся раскопки древней соборной базилики с явно сохранившимися следами абсид, древних пилястр, алтарных преград, мест для колонн, фрагментов колонн и нарфиксов.
Хорошо тесанные огромные камни в стенах свидетельствуют о древности построек и по ним можно думать, что в этом древнем сооружении сохраняются остатки сооружений св. Елены. Вся северная часть двора католического места некогда была застроена храмами, алтари которых ныне с полной ясностью открыты и очищены от всякого мусора, и весьма грандиозными монастырскими сооружениями.
Обозревая описываемые сооружения и развалины католического места нельзя не придти к тому вполне вероятному заключению, что владельцами места Преображения Господня на Фавор следует считать католиков. За это говорят величественные и поистине монументальные руины на этом месте обширных древних христианских сооружений, явившихся здесь бесспорно результатом важнейших и древнейших христианских преданий, связанных с этим священным местом. Что же касается места на Фаворе, где находится ныне греческий храм Преображения, то это или место, на котором спали апостолы Петр, Иаков и Иоанн, когда Господь Иисус Христос взошел на гору помолиться (Лук. IX, 28, 32), или, как свидетельствуют все западные паломники и наш игумен Даниил, место, где в древности стоял храм во имя пророков Моисея и Илии, собеседников Спасителя во время Преображения.
Религиозная жизнь на Фаворе достигает наивысшего напряжения и оживления во время Великого поста и сейчас после Пасхи, когда приходят туда из Иерусалима многочисленные русские паломнические кара¬ваны. В остальное же время года посетители Фаворской обители бывают немногочисленны — это незначительные группы паломников, почему либо не успевшие побывать здесь с большими организованными Императорским Православным Палестинским Обществом караванами, или экскурсанты — учащие и учащиеся из России, или воспитанники Назаретской имени В.Н. Хитрово учительской семинарии Общества.
К 6 августу, ко дню праздника Преображения Господня, жизнь на Фаворской горе принимает не только характер оживленный, но даже излишне игривый, чуждый совершенно царящему здесь в обычное время спокойствию и полному безмолвию. К этому празднику в былое время прибывали из Иерусалима лишь небольшие караваны паломников с нанятым за свой счет проводником-добровольцем. Караваны эти, в виду стоящей в это время сильной жары в Иудее и Галилее, совершались сухопутно через Наблус и Дженин с заездом в Назарет и Тивериаду, в крытых фургонах на шесть и восемь человек в каждом. Но с 1911 года составляются к 6 августа уже караваны паломников и на средства Императорского Православного Палестинского Общества под руководством служащих у него проводников-черногорцев, и совершаются по недавно законченной шоссированной дороге через Наблус и Дженин прямо на Фаворскую гору и в фургонах, и на ослах, и на лошадях, и даже по образу пешего хождения благодаря легкости дороги. Однако караваны эти, в виду глухого паломнического сезона, не отличаются многолюдством.
Все русские паломники в Фаворской обители помещаются или в общих палатах, или в отдельных монастырских комнатах. На Фавор к празднику Преображения, кроме того, приезжают православные жители Назарета, Хайфы, Кафр-Ясифа, Акры (Акко – ред.), Каны и других окрестных селений с семьями и располагаются поэтому за стенами обители в палатках. Из Назарета собираются к этому времени торговцы со съестными припасами и разными напитками, размещаясь в палатках или в ограде монастырской, или за ее чертой.
Для совершения торжественного богослужения в этот день прибывает со своей свитой или Назаретский митрополит, или даже из Иерусалима кто-либо из епископов-синодалов, обыкновенно потом остающийся здесь в обители на продолжительное время, ради отдыха и пользования горным живительным воздухом и желания укрыться от изнурительной знойной духоты Святого Града.
Всем гостям приветливый игумен предлагает скромное радушное гостеприимство. В виду постного времени паломникам в трапезе обители дается по чарке водки, чечевичная похлебка с мягким хлебом, маслины, мед и чай. Туземцы чай заменяют кофе.
Отдохнувши после утомительного пути в приличных монастырских помещениях и обвеянные живительной прохладой, царящею на высотах святой Горы, с восстановленными силами, бодро паломники, по звону монастырского колокола, собираются в храм на торжественное вечернее богослужение, которое совершает владыка с местным и прибывшим духовенством. Нарочито приглашенные певцы стараются праздничному богослужению придать великолепие и интерес исполнением нотных замысловатых аниксандариев (стихи псалма «Благослови душе моя Господа»), кекрагариев (стихир на Господи воззвах) и доксастариев (славников). Кроме обычного торжественного малого выхода всех священнослужителей для пения «Свете тихий», совершается и благословение хлебов на литии, при чем, когда стечение богомольцев в храме бывает значительное, для совершения литии и благословения хлебов выходят на монастырский двор под открытое небо. Такое всенародное богомоление в сумраке быстро наступающей ночи, под небом, усеянным ярко светящимися звездами, производит сильное впечатление на молящихся.
После вечернего богослужения богомольцы, записав имена своих родных и знакомых для поминовений на праздничной литургии и передав посильную лепту монастырской братии, выходят из храма, пьют вечерний чай с хлебом и быстро ложатся спать, чтобы с первым звоном быть на ногах за праздничной заутренею, которая начинается с рассветом.
Иначе совершенно проводят канун этого великого праздника приезжие туземцы. На монастырском дворе и в палатках за порогом обители всю эту ночь до самой зари царит бесшабашное веселье: пьют ракú и ликеры, стреляют из ружей и пистолетов, поют народные песни, танцуют, ведут шумные разговоры, переходящее нередко в настоящую драку. Только удар монастырского колокола к заутрени прерывает эту несвойственную предпраздничному времени дикую оргию и водворяет тишину в случайном таборе православных христиан, явившихся на святую Гору праздновать великую тайну Преображения Господня…
Заутреня, на которой присутствуют все без исключения русские паломники, из коих весьма многие и готовятся приступить к принятию Святых Таин — Тела и Крови Христовых, а равно и некоторые из благочестивых туземцев, совершается обычным порядком по чину Великой Константинопольской Церкви, до великого славословия, после которого непосредственно следует литургия. Если совершает литургию архиерей, то, по принятому обычаю для праздничных дней, облачение его происходит пред литургией на средине храма, при чем, священные архиерейские одежды выносят из алтаря сослужащие с ним иереи, после возгласа диакона: «иереи, изыдите». За литургией, а равно и на заутрени, произносятся на славянском языке некоторые ектении и возгласы и читаются апостол и Евангелие на трех языках — греческом, арабском и славянском. На великом выходе поминаются русский Царствующий Дом и православные государи греческий, сербский и черногорский. В обычное время литургии говельщики приступают к Святым Тайнам. В конце литургии служится молебен и совершается крестный ход вокруг храма Преображения. На ектеньях во время этого хода поминаются имена православных государей. Туземцы, собравшиеся на монастырском двор к этому времени в значительном количестве, встречают крестный ход оживленными приветственными кликами и стрельбой из револьверов.
Местные христиане ко дню праздника Преображения приурочивают нередко крещение своих младенцев, а равно и время совершения первого пострига над детьми, достигшими уже трехлетнего или даже более возраста. Поэтому в канун праздника на Фаворе в обители совершается крещение младенцев, а в самый день праздника на литургии по прочтении Евангелия епископ читает положенные в чин крещения молитвы «на пострижение власов» и совершает крестообразно постриг детей, говоря: «Постригается раб Божий (имя рек) во имя Отца и Сына и Святого Духа», после чего произносится краткая сугубая ектенья за восприемника и постригаемого и совершается отпуст. По выходе из храма постригаемых детей сажают на коней и с пением народных песней и радостными восклицаниями при пальбе из пистолетов в сопровождении родителей и родственников обвозят троекратно вокруг храма, а потом все удаляются в палатки для семейных торжеств и веселья.
Русские паломники после литургии отправляются в монастырскую трапезную, где им предлагаются чай с хлебом, маслины, мед, иногда рыба и чечевичная похлебка. Отдохнув после богослужения и посетив пещеру Мелхиседека и здания католического монастыря на месте Преображения с грандиозными развалинами древних сооружений, русские паломники покидают гостеприимную Фаворскую обитель и направляются сухопутно в Иерусалим по прежней дороге. Туземцы остаются до вечера на Фаворе и проводят всю следующую ночь в танцах и песнях, празднуя свои семейные торжества. Большинство из них уезжает с Фавора ранним утром следующего дня, а некоторые ради прохлады и чистого горного воздуха остаются под кровом обители гостями игумена несколько дней и после праздника.
А. А. Дмитриевский, профессор.
С.-Петербург.
Типография В. Ф. Киршбаума (отдление), Новоисаакиевская, 20.
1913.
[1] В виду господствующего значения горы Фавор над окру¬жающей местностью, гора эта издавна имела военно-стратегическое значение. Здесь были и римские укрепления. Поэтому некоторые ученые не желают в «горе высокой» видеть гору Фавор, а предпочитают ей параллельную гору Ермон, как более удаленную якобы от мирской суеты и удобную для уединенной молитвы нашего Спасителя и Его славного Преображения. Но эти ученые оставляют без внимания слова апостола Петра, обращенные в восхищении к Спасителю: «Господи, хорошо нам здесь быть. Если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии». (Мф. XVII, 4). Каким бы пламенным энтузиазмом ни обладал св. апостол Петр, он едва ли мог избрать местом постоянного жительства соседний Ермон, с которого к тому же и нет возможности созерцать тех очаровательных картин природы, какие открываются, в действительности, с вершины благодатного (1.100 футов высоты) в климатическом отношении и богатого растительностью и влагой Фавора.
[2]Прав. Палест. Сборн. т. IV, в. II (в. XI) Спб. 1886, стр. 256, 260—261.
[3]А. Норов. Путеш. по Св. Земле в 1835 г. ч. II, стр. 208. Спб. 1854. Кром венгерского монастыря, на Фаворе были еще церкви: соборная, отличавшаяся великолепием, построенная Танкредом, и третья, принадлежавшая клюнийским монахам.
[4]Это определение вполне отвечает нынешнему положению греческого храма во имя Преображения Господня.
[5]Прав. Палест. Сборн. III и IX вв. стр. 111—115 Спб. 1885.
[6]Там же стр. 286.
[7]Прав. Палест. Сборн. в. XXIII (т. VIII, в. И) стр. 8 — 9, 37— 38. Спб. 1889.
[8]Там же т. XIV, в. 1, стр. 2, 11, Спб. 1895 г.
[9]«Развалины храма преображения заметны на восточном высочайшем крае Фавора, и еще сохранились следы нижнего яруса, куда прежде ежегодно, как пишет А. Н. Муравьев, приходил совершать литургию греческий епископ Птолемаиды. Ныне только католические иноки Блоговещения вместе с христианами Назарета, стекаются благочестивой толпой, накануне праздника на священную вершину Фавора. Там проводят они в отдыхе или молитве летнюю ночь, очаровательную под небом Востока, окруженные ярким течепием звезд. Ещо до рассвета пробуждается Фавор их торжественным гимном, и солнце, восстающее из-за гор Аравии, первыми лучами озаряет в поднятой священной чаше, дивное преображение хлеба и вина в искупительное Тело и Кровь, и пред сим великим таинством падает ниц смятенный сонм народа, как бы внемлющий гласу: «Сей есть Сын мой возлюбленный, о нем же блоговолих». (Путеш. ко Святым местам в 1830 г. ч. II, стр. 182—183 Спб. 1932 г.).
[10]В народном предании туземцев личность создателя нынешнего греческого монастыря Преображения на Фаворе, старца Иринарха, почему-то именуемого иногда Леонидом, приобрела характер мистический, легендарный. Явился он, по этому сказанию, в Святую Землю и избрал для себя место жительства в пустынной гор Фавор, по указанию Божию, которое дано было ему в чудном сновидении. Жил старец на Святой горе в полном благоволении и любви не только у христиан и кочующих диких бедуинов, но даже у диких зверей. Он, по рассказам, имел при себе тигра, змею и несколько других диких зверей, которых кормил из собственных рук. Звери не только слушались старца, но не трогали и паломников, приходивших к нему за благословением или советами. Старец считался нелицеприятным судьей, советником и прозорливцем не только у православных, но и мусульман, а посему находился всегда в самых дружелюбных отношениях со всеми. Все охотно шли к нему на совет и беседу. Словом его все дорожили и верили, что сказанное старцем должно непременно исполниться. Так, встретив однажды по дороге в Газу купцов, гнавших стадо баранов на продажу, старец поздоровался с ними и сказал: «Машалла, машалла, да сохранить их Бог для вас». Купцы в Газе не продали ни одного барана. На обратном пути купцы встретили снова старца и стали жаловаться ему на свою полную неудачу и убытки. Старец сказал: «милые мои, очень жаль, что вы столько понесли убытков. Желаю вам сбыть свое стадо с большею прибылью» У Бир-Леамира около Назарета стадо баранов было продано теми же купцами по весьма выгодной цене … И таких рассказов доселе ходит в народе очень много.
[11]К. Аверино при Палестинском Комитете и Палестинской Коммиссии заведовал и русскими странноприимными домами в Хайфе и Назарете.
[12]Пиастр, около 8 коп. на наши деньги.
[13]Разумеется, рождение второго сына великого князя — Константина Константиновича, ныне благополучно здравствующего Августейшего президента Императорской Академии Наук.
[14]Дело Палест. Комит. № 15 (бывшего Азиатск. Департ. № 926) л. 3 об.- 4
[15]Там же л. 11, об.
[16]Там же л. 16.
[17]Там же л. 21.
[18]Там же л. 20, об.
[19]Там же л. 23.
[20]Там же л. 26 об., 27.
[21]Там же л. 28.
[22]2 часть Воспоминаний «за годы с 1 июля 1861 по 17 апреля 1864 г.» В. Каминского. Рукопись Библ. Имп. Прав. Пал. Общества.
[23] А. Дмитpиевский, «Граф Н. П. Игнатьев, как церковно-политический деятель на православном Востоке», Спб. 1909г. стр. 28.
[24] «И есть пред градом тем поле красно уродилося на версе горы тоя, – описывает красоты природы Фаворской горы наш паломник игумен Даннил, — то есть чудно и дивно Божие устроение, еже есть на столь высоце, иже воде быти ту; много бо воды есть на горе той на самом версе, то и нивы суть, и винограды добрии и древеса овощна многа суть по горе той, и видети с нея далече вельми» (Прав. Пал. Сборн. III и IX в. стр. 112—113).
[25] Симпатичная характеристика этого паши Абдаллы имется в книге А. Н. Муравьева «Путешествие ко св. местам т. II стр. 178—179. Спб. 1832 г.